Гитлер написал о том, о чем бы должен был промолчать. Автор, имеющий ужаснейшие глобальные планы, не скрыл их. А большинство читателей - и внутри Германии и вне её - это не восприняли, хотя должны были бы это понять всю опасность, которую несет человек, вооруженный таким видением мира, предлагающий такой образ действий. Гитлеру не верили. Ему не верили даже самые умные и проницательные люди эпохи.
По злой иронии истории, новогодние кёльнские инциденты, которые потрясли немецкое общество, пришлись на период первого с 1945 года переиздания «Майн кампф». Это дало возможность российским СМИ связать одно событие с другим и представить появление на прилавках коричневого манифеста: «Массовые изнасилования немок в Кёльне: Германия срочно печатает «Майн Кампф» Гитлера. 2016 г.».
Но издание никак бы не успели бы выпустить в качестве реакции. Хотя бы потому, что кёльнские бесчинства произошли в новогоднюю ночь, а новое издание «Майн кампф» появилось на прилавках в первых числах января. Издание выполнено с немецкой тщательностью и академичностью, комментарии составляют половину книги, а готовили выпуск достаточно долго.
В Германии впервые после окончания второй мировой войны переиздана книга Гитлера «Майн кампф». Автор статьи в студии канала ITON.TV
Просто в прошлом году истек срок защиты авторских прав на книгу Адольфа Гитлера. Автор «Майн кампф» сдох 70 лет назад. После его смерти союзники передали все его имущество Баварии, власти которой до сих пор препятствовали публикации этой книги на немецком языке. В 2013 году они отказались профинансировать проект мюнхенского Института новейшей истории, в рамках которого эту книгу в 700 страниц должны были опубликовать вместе с 1300 страницами научных комментариев: тогда еврейские организации Германии решительно выступили против этого проекта, и дело приобрело политическую окраску.
Несмотря на все преграды, институт выпустил эту книгу. Специалисты Института новейшей истории сочли, что по мере того, как Вторая мировая война уходит в прошлое, её, как шутит Игорь Губерман уже путают с Троянской, а преступления нацизма воспринимаются как уже далекая история, по мере того как постепенно исчезает из памяти нынешнего поколения людей Третий Рейх и всё что с ним связано, борьба Германии со своим историческим преступным прошлым должна выйти на новый уровень. И с преступлениями прошлого невозможно бороться, если не знать на чем они основывались.
Германия — это не та страна, которой можно предъявлять претензии по части пропаганды нацизма. Совсем не та. Совсем! Германия не только не пытается заниматься апологией нацизма. Там не только не пытаются отыскать что-то хорошее,в истории Третьего Рейха, оправдать преступления, но и жестко выступают, когда другие пытаются хотя бы частично переложить вину. Последний пример этому, когда наш глава правительства Биньямин Нетаниягу,сказал, что идея сожжения евреев, замысел Холокоста был подсказан Гитлеру иерусалимским муфтием, который тоже был мерзкой сволочью, сотрудничал с Гитлером и Муссолини, то первая, кто эту идею отвергла, это была канцлер Ангела Меркель, котораяне позволила Нетаниягу даже частично снять с немцев ответственность за Катастрофу европейских евреев. Германия на официальном уровне и на уровне абсолютного большинства общества, признает свою вину и ответственность. Сегодня более всего противостоят ревизии истории Второй мировой именно Германия, Израиль и Россия.
В 1300 страниц подробнейших, развернутых и развенчивающих комментариев. «Комментарии к “Майн кампф” — это не только научная задача, — говорится на официальном сайте института. — Вряд ли можно найти какую-либо другую книгу, столь же перегруженную мифами, а это вызывает отвращение и страх, любопытство и гипотезы и создает ауру таинственности и запретности».
Мы живем в эпоху Интернета. Поэтому те люди, которые хотят прочитать «Майн кампф» без всякого комментария и просто обалдеть от прочитанного и вдохновиться им, они это сделают. Им никто не в силах помешать. Вирус доступен — качай и заражайся.
Рассказывая журналистам о новом издании, директор немецкого Института новейшей истории Андреас Виршинг подчеркнул разницу между их академической работой и теми изданиями, в которых оригинальный текст печатался без комментариев. 56-летний ученный Андреас Виршинг, говорит, что при подготовке книги историки института попытались сделать издание таким образом, чтобы оно стало своего рода «ослабленным штаммом» для вакцинации читателей от фашизма.
Для того, чтобы не было синдрома запретного плода, который в таких случаях почти неизбежен, такие книжки можно и нужно выпускать обязательно с подробными комментариями, с предисловиями, с комментариями научными, но при этом абсолютно понятными. С комментариями, в которых бы пояснялось, что вот это вранье, это подтасовка, вот это неправда, вот это проявление примитивной безграмотности, вто это явный фейк, вот это софизм, вот это дичайшая ложная логика, вот это просто притянуто за уши, это сказано для того-то и того-то, вот это высказывание имело такие-то последствия. Вот это вранье опасное и примитивное имело, тем не менее, вот такой-то результат.
Вопрос только могут ли подробнейшие комментарии превратить вирус, которые заложен в этой книге в прививку против вируса?
Комментарии нужны для тех, кто хочет не только прочитать, но взвесить и обдумать. Для тех, кто хочет понять. Для тех, кто сможет, может быть, увидеть в суждениях Гитлера что-то очень опасно похожее на собственное мнение.
Это издание для тех, кто согласен прочесть эту книгу, кто готов хотя бы на некоторое время разделить мысли Гитлера и ужаснуться. Вместо того, чтобы сразу же отвергнуть, читатель пытается понять.
В этом случае, достаточно неожиданно для себя, читатель получает возможность увидеть в авторе деятеля, который твердо убежден том, что он выполняет историческую миссию. Он поймет, что ужасные представления Гитлера складываются в цельное мировоззрение. И что это мировоззрение никуда не исчезло. Оно присутствует.
А еще читатель поймет, что все — на самом деле чрезвычайно последовательные и систематизированные — действия Гитлера в конечном итоге служили лишь тому, чтобы воплотить его мировоззрение в жизнь. В «Майн кампф» мы видим четкую связь между мировоззрением автора и его политической программой действий. Тот, кто серьезно изучил и понял эту книгу, больше не будет разделять распространенное мнение, что Гитлер был беспринципным оппортунистом и лишь действовал по обстоятельствам.
Гитлер не только реагировал на конкретную ситуацию. Он имел план.
У Гитлера была своя логика. «В сумасшествии есть своя логика — именно она и свобит с ума» — говорил Честертон.
И самое страшное, что автор, будущий лидер страны, будучи 35-летним ещё не опытным в дипломатии хамом, написал о том, о чем бы в принципе нужно было бы промолчать. Автор имеющий ужаснейшие глобальные планы не скрыл их. А читатели, большинство читателей и внутри Германии и вне её это должным образом не восприняли, хотя должны были бы это понять всю опасность, которую несет человек вооруженный таким видением мира, предлагающий такой образ действий.
Докторская диссертация Генри Киссинджера – работа уже 60-летней давности, когда будущий великий политический манипулятор был еще образцовым молодым ученым в Гарварде – эта докторская называлась «Восстановление мира» и была посвящена о дипломатическим усилиям Меттерниха и виконта Кестльри по восстановлению стабильности в Европе. На страницах диссертации описываются проблемы, возникающие, когда доселе устойчивая дипломатическая система сталкивается с «революционным движением» — силой, не признающей законности существования этой системы и принятых в ней методов.
По мнению Киссинджера: главный урок истории заключается в том, что надо внимательно прислушиваться радикалам. Главная ошибка либерального благодушия — считать, что все что они говорят — это не серьезно, что они ещё образумятся, что они не намерены делать то, что провозглашают. История учит, что к радикалам стоит прислушиваться… Они действительно намерены осуществлять то, что провозглашают. И только мощное организованное противодействие, а не закрывание глаз на «болезни роста», способно их остановить и вернуть в боле-менее системное русло.
В Рунете очень популярна и часто перепечатывается история о бабушке, которая пережила Освенцим. Она, во время встречи с учениками, рассказав об ужасах концлагеря, когда речь зашла о выводах, прервала речь школьников, которые говорили, что мол надо уважать людей, которые такие испытания пережили, быть толерантным, ценить мир на земле… Старушка заявила, что всё, что они говорят об уважении и толерантности правильно, конечно, но главный вывод должен быть совсем другой: «Нужно навсегда запомнить, что если кто-нибудь где-нибудь обещает вас убить — то им надо верить! Не рассуждайте как мы тогда, перед Холокостом, что это у них политика такая, что они это просто так говорят. Когда они перейдут от слов к делу — будет поздно».
Гитлеру не верили. Ему не верили порой самые умные и проницательные люди эпохи. В статья опубликованной до прихода Гитлера к власти, историк Марк Алданов писал: «История предоставила расизму выбор между анекдотом — и кровью». В гитлеровские бредни не поверили, поскольку долго считали его только скверным анекдотом. Но ему не верили и тогда, когда он уже в плотную подходил к большой крови Второй мировой войны. Его риторику не воспринимали всерьез.
Сам Алданой, умнейший и чуткий, еврей переживший катаклизм русской революции, перепечатывая свою статью про Гитлера уже в 1936 году писал: «Некоторым сюрпризом было отношение к евреям. Когда я писал настоящую статью, мне казалось, что это ловко и искусно выбранная карта, на которой в Германии очень выгодно сыграть хитрому человеку, дабы добиться власти. Теперь партия им выиграна, и карта эта стала ненужной, даже невыгодной. Между тем игра на ней превратилась в дело постоянное, нелепое и чаще всего комическое. Очевидно, этот человек и в самом деле вполне серьезно верил в свою гениальную расовую теорию!».
Но Гитлер не только верил. Он намеревался осуществить, то о чем писал ещё в Майн Кампф: «Если бы в начале войны мы решились задушить ядовитыми газами 12–15 тысяч этих еврейских вожаков, губящих наш народ, как гибли впоследствии от ядовитых газов сотни тысяч лучших наших немецких рабочих различных профессий на фронтах, — тогда миллионные жертвы, принесенные нами на полях войны, не оказались бы напрасными». Но мысль о том, что Гитлер начнет геноцид при помощи газовых камер не приходило в голову самым проницательным его критикам.
Человек читающий Майн Кампф, если он будет честен сам с собой неизбежно поймет:
1) что такое мировоззрение, при наличие силы, не может привести к другим результатам.
2) что это мировоззрение присуще не только Гитлеру.
3) что самое опасное — это искушение простейших ответов на сложнейшие вопросы…
Вместо заключения — несколько цитат из книги «Майн Кампф»
О Большой лжи: «Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что вероятно все-таки здесь есть доля истины. Вот почему виртуозы лжи и целые партии, построенные исключительно на лжи, всегда прибегают именно к этому методу. Лжецы эти прекрасно знают это свойство массы. Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи да останется».
О смешанных браках: «Уже при самом поверхностном наблюдении нельзя не заметить тот почти железный закон, что хотя жизненная энергия природы почти безгранична, формы размножения и продолжения рода и вида очень ограничены. Каждое животное спаривается только со своим товарищем по роду и виду. Синичка идет к синичке, зяблик к зяблику, скворец к скворчихе, полевая мышь к полевой мыши, домашняя мышь к домашней мыши, волк к волчице и т. д.».
О переселенческой политике на оккупированных территориях: «Наша задача — не в колониальных завоеваниях. Разрешение стоящих перед нами проблем мы видим только и исключительно в завоевании новых земель, которые мы могли бы заселить немцами. При этом нам нужны такие земли, которые непосредственно примыкают к коренным землям нашей родины. Лишь в этом случае наши переселенцы смогут сохранить тесную связь с коренным населением Германии. Лишь такой прирост земли обеспечивает нам тот прирост сил, который обусловливается большой сплошной территорией».
О школьном образовании: «Молодой мозг не должен быть обременен вещами, которые ему на 95 % не нужны и которые он поэтому быстро забывает. Задача должна заключаться в том, чтобы каждому учащемуся дать хотя бы небольшой, но самый важный запас тех сведений, которые ему действительно необходимы для дальнейшей жизни и которые он сможет применить с пользой для всего общества. А именно этого как раз мы и не сможем сделать, если просто будем навязывать молодому человеку чрезмерно большую массу материалов, самую существенную часть которых он не в состоянии удержать в памяти. Так например совершенно непонятно, для чего это нужно, чтобы миллионы людей тратили ряд лет на изучение двух или трех иностранных языков. На деле лишь очень небольшая частичка этих людей применит это знание языков в жизни. Громадное же большинство скоро просто-напросто позабудет о них. Из ста тысяч учеников, изучающих, скажем, французский язык, максимум две тысячи найдут этому серьезное практическое применение, а 98 тысяч в течение всей своей дальнейшей жизни на практике не воспользуются этими знаниями. Что же получается? Только то, что из-за двух тысяч, которым эти знания полезны, 98 тысяч мучаются совершенно зря и совершенно бесполезно теряют драгоценное время. <…>Благодаря этому в учебных программах очистилось бы время для необходимых физических упражнений…»
О изучении истории: «Как раз в области преподавания истории нужно прежде всего сильно сократить программу. Центр тяжести надо перенести на то, чтобы облегчить учащимся понимание общей основной линии И пусть опять-таки нам не говорят, что для основательного изучения истории все эти отдельные даты, фактики и хронология, дескать, совершенно необходимы и что без них учащийся не может понять общей цепи развития. Нет, этим могут заниматься только специалисты-историки. Средний же заурядный человек не является профессором исторических наук. Для него история необходима настолько, чтобы он мог составить себе самостоятельное мнение в вопросах политической жизни своего собственного народа».
О свободе печати: «Государство должно следить особенно внимательно за газетами, ибо влияние газет на людей является самым сильным и глубоким, хотя бы уже потому, что газеты говорят с читателем изо дня в день. Именно равномерность пропаганды и постоянное повторение одного и того же оказывают исключительное влияние на читателя. Вот почему в этой области более чем в какой-либо другой государство имело бы право применить абсолютно все средства, ведущие к цели. Никакие крики относительно так называемой свободы печати не должны были бы останавливать государство, которое просто обязано обеспечить нации столь необходимую ей здоровую умственную пищу. Здоровое государство во что бы то ни стало должно взять в свои руки это орудие народного воспитания и по-настоящему поставить печать на службу своей нации».
О газетах для интеллигентных людей: «Для тех людей, которые судят только по внешней форме, газета «Франкфуртер цейтунг» является образцом приличия. Ведь газета эта никогда не употребляет грубых выражении, всегда отвергает физическую жестокость, неизменно апеллирует к борьбе только «идейными» средствами. А ведь хорошо известно, что этакая «идейная» борьба больше всего и нравится самым безыдейным людям. Это только результат недостаточного образования. Человек отучается как следует воспринимать природу; он нахватал кое-каких знаний, но совершенно неспособен как следует ими воспользоваться, так как одной доброй воли и прилежания тут мало; прирожденных же способностей у него нет. Обладая только некоторыми зачатками полуобразования, такой человек по-настоящему законов природы не понимает; не понимает и того, что само существование человека подчинено определенным вечным законам. Такой человек не понимает, что в мире, где планеты и солнца вертятся, а луны обращаются вокруг планет и т. д., где всегда и неизменно сила господствует над слабостью и превращает последнюю в свою послушную служанку, — нет и не может быть никаких особых законов для самого человека. Вечные принципы этой мудрой системы определяют существование и самого человека. Человек может попытаться понять эту закономерность, но изменить ее он не сможет никогда.
Всего этого не понимают наши полузнайки. И вот для этого «полуобразованного» мира евреи как раз и издают свои так называемые «интеллигентные» газеты. Для этого круга читателей и издаются такие газеты, как «Франкфуртер цейтунг» и «Берлинер тагеблат». На этот круг читателей рассчитан их тон. И надо признать, что газеты эти достигают своей цели. Они избегают произносить хотя бы одно грубое слово, но в то же время они систематически вливают яд в сердца — только из другой посуды. Убаюкивая читателя сладкой формой изложения, внушая ему уверенность, что газета преследует исключительно интересы науки или даже морали, такие газеты замечательно ловко, почти гениально усыпляют бдительность читателя и делают с ним все, что хотят».
О половой жизни: «Если государство не имеет силы организовать борьбу за здоровье народа, оно тем самым лишается права на существование в этом мире, который является миром борьбы. Такое право остается только за сильным и «цельным», но не за слабым и «половинчатым». Сложные условия существования не дают права на слюнтяйство и нерешительность, способные погубить великую нацию. А если нация не борется за свое существование, то она не настолько велика, чтобы существовать в этом мире. Быть сильным, мощным, решительным — это обязанность государства перед своим народом, равно как и народ всегда поддержит такое государство».
